Что мы узнали из материала The EconomistБританский журнал The Economist 10 июля представил собственную актуальную оценку потерь России в войне с Украиной.

• Согласно расчетам издания, безвозвратные потери ВС РФ по состоянию на 9 июля 2025 года находятся в диапазоне от 900 тысяч до 1,3 миллиона человек. Убитыми от 190 тысяч до 350 тысяч.
• Модель The Economist учитывает не только оценки западных властей и данные независимых исследователей (в том числе оценки, которые получают «Медуза» и «Медиазона» на основе Реестра наследственных дел), но и спутниковые данные NASA о пожарах на территории Украины, а также изменение площади контролируемых территорий. Последний фактор, по утверждению авторов расчетов, позволяет связать динамику потерь с изменением линии фронта, то есть применительно к нынешнему этапу войны с темпом наступления российской армии.

• Выявление этой связи привело журналистов к выводу, что в ходе наступления летом 2025 года ВС РФ несут «самые большие суточные потери» за весь период полномасштабного вторжения. С 1 мая по 9 июля российская армия потеряла убитыми уже 31 тысячу человек. Такую цену она заплатила за ускорение захвата территории Украины примерно до 15 квадратных километров в сутки. А каждая жизнь российского солдата, согласно этим расчетам, «стоит» 3,8 гектара украинской земли (0,038 квадратного километра).
• При этом темпы российского наступления по-прежнему таковы, что полное завоевание Луганской, Донецкой, Херсонской и Запорожской областей, которые РФ аннексировала в 2022 году, завершится только к февралю 2029 года, а захват всей территории Украины займет у ВС РФ 89 лет, пишет The Economist.

Что с украинскими потерями?
Потери ВСУ The Economist по своей методике оценить не смог. Он лишь привел данные проекта UALosses, согласно поименному списку которого, составленному по открытым источникам, число убитых украинских военных находится в диапазоне от 73 тысяч до 140 тысяч человек. Российские потери по состоянию на начало июля, согласно аналогичному исследованию «Медиазоны» и «Русской службы Би-би-си», составляют 116 718 тысяч человек.


Как устроены расчеты The Economist и в чем их ограниченияОперативная оценка потерь, разработанная изданием, основана на простой линейной модели машинного обучения: она использует разнообразные входные данные для того, чтобы предсказать общую оценку потерь на каждый конкретный день.
В роли входных данных используются:

• количество дней, прошедших с начала войны;
• текущее изменение площади контролируемых территорий;
• число пожаров, связанных с войной.

В последнем случае исходные данные поступают из проекта спутникового мониторинга лесных пожаров FIRMS, который ведет NASA, и обрабатываются так, чтобы отделить естественные пожары от тех, что вызваны боевыми действиями. Подробности того, как The Economist пытается решить эту задачу, можно прочитать здесь.
Модель обучают на основе исторических данных о потерях, полученных из самых разных источников. Прежде всего это понедельные данные о потерях, полученные «Медузой» и «Медиазоной» на основе анализа Реестра наследственных дел (в понедельном формате эти данные есть до середины 2024 года), но также используются точечные оценки западных военных и аналитических агентств.
Слабость предсказательной модели The Economist, которая опирается прежде всего на территориальные изменения и интенсивность пожаров, заключается в том, что в российско-украинской войне пожары и движение фронта, по-видимому, слабо коррелируют с реальными потерями. Кроме того, характер этой корреляции многократно менялся за время полномасштабной фазы конфликта.
Например, за весь 2023 год суммарное изменение площади контролируемых территорий оказалось почти нулевым
(не превышало нескольких квадратных километров), однако потери РФ убитыми за это время составили около 50 тысяч человек — так что при использовании данных этого периода для предсказания потерь в 2025 году можно получить неадекватный результат. Соответственно, оценку «3,8 гектара украинской земли за одного солдата» можно применять только очень локально для какого-то одного небольшого периода войны, а лучше для одной конкретной операции.
Другое важное изменение характера боевых действий в последние два года связано с широким распространением FPV-дронов: если раньше на поле боя главная роль отводилась артиллерии, применение которой вызывает заметные со спутника возгорания, то сейчас до половины потерь наносятся ударными беспилотниками, использование которых никак не может быть детектировано из космоса. Соответственно, использование модели, обученной на данных FIRMS из «артиллерийского» периода войны, может недоучитывать реальные потери сейчас, в период, когда частично роль минометов и гаубиц взяли на себя БПЛА.
Оперативная оценка The Economist способна улучшаться со временем на основании новых данных, однако самыми надежными сведениями о потерях по-прежнему остаются те оценки, что сделаны на основе конкретных документов: поименных списков потерь, данных Росстата и Реестра наследственных дел.