Бизнесмены Олег Тиньков и Майкл Калви
рассказали в ютьюб-шоу Елизаветы Осетинской о своем мексиканском финтех-стартапе Plata — полностью цифровом банке без «физических» отделений (та же концепция, что у российского банка Tinkoff). Plata была основана в 2023 году. Калви, Тиньков и несколько бывших топ-менеджеров Tinkoff вложили в стартап в общей сложности около 300 миллионов долларов. Сейчас компания оценивается в полтора миллиарда, ее месячная выручка — 25 миллионов, в ее планах — выход на рынок Колумбии, а потом и других стран Латинской Америки. Вот что рассказали Тиньков и Калви в интервью Осетинской.

стартапе Уменя была вилла в Мексике, я всегда смотрел на этот рынок. Я построил шесть вилл в разных странах — и самый лучший опыт [с архитекторами, юристами и так далее] был в Мексике. Я думаю: «Вау, вообще это какая-то крутая страна». Понял, что тут можно делать бизнес. Они где-то на 10 лет отстают от России.
Tinkoff хотел открыться в Мексике. Мы хотели открыться на Филиппинах. Мы подписали с индонезийским банком покупку 55% за три дня до войны — просто деньги не успели перевести. Огромный банк за 200 миллионов долларов.
Моя идея была в том, чтобы сделать холдинговую компанию в Дубае. Я с [Юрием] Мильнером договорился, Мильнер сказал: «Все, что вы соберете, я на три умножаю и даю». Мы делаем большой финтех-холдинг в трех странах. Эта контора сейчас стоила бы 10 миллиардов.
Но, к сожалению, жизнь не такая. Все начали расползаться, какие-то там обиды. По факту только Plata состоялась.
Многие финтехи в свое время боялись стать реальным банком с балансом, с лицензией, с регуляторами и так далее. Они хотели быть типа capital light — только платежи, а какие-то банковские функции — на аутсорсе. А получилось, что эта модель не работает. Надо иметь банковскую лицензию, надо иметь комплаенс и все необходимые навыки и возможности, чтобы получить доверие регулятора. Значит, возможно тогда финансировать бизнес через депозиты.
Особенно молодые люди верят, что телефон — это лучше, чем филиал. Мы надеялись на это с самого начала в Tinkoff, но это оказалось правдой только где-то в 2013–2014 году. И потом очень много компаний решили это реплицировать: Nubank, Revolut. Но они сделали это изначально без возможности кредитования. Сейчас добавляют.
Основной бизнес Plata сейчас — кредитные карты. Без банковской лицензии ты не можешь делать очень много продуктов: дебетовых карт, депозитов и так далее. Мы решили получить банковскую лицензию. Это очень глубокий и серьезный процесс в Мексике, это занимает два года.
Сегодня у компании есть уже полтора миллиона клиентов по кредитным картам.
Plata растет примерно в два раза быстрее, чем Tinkoff ранний. В Tinkoff миллионную карту мы сделали в 2010 году, а стартовали в 2007-м. Здесь до миллионной карты мы дошли за полтора года.
А вообще я считаю, если ты умный русский финтех, тебе нужно ехать в развивающиеся страны. В Европе денег не заработать. Просто там нет бизнес-модели. Лучше пойти в какие-то развивающиеся страны, будь то Азия, будь то Латинская Америка, будь то Африка. Африка, кстати, нетронутая. Наверное, Индия более сложный рынок. А в Европе это невозможно.
У меня на визитке написано «нарративист». Я нарративы задаю. Я говорю, что мне кажется, что так надо делать, так не надо. Мы приезжаем на месяц в году. А управляют компанией другие люди.
Понятно, [когда решалось] пойти в Колумбию — безусловно, мое вовлечение было огромное. Мы летали в Колумбию, провели там неделю. И даже две недели в Бразилии провели. Выбрали пока Колумбию.

«Жить надо сегодня». Олег Тиньков и Майкл Калви о взлете нового финтех-стартапа Plata
Это Осетинская!
Я посмотрела на [макроэкономические показатели] Мексики — и обнаружила, что не так уж непохоже на Россию. Население где-то 130 миллионов — близко; ВВП — 1,8 триллиона, в России где-то два. Много людей, которые вообще не пользуются банками — вот, наверное, разница.
Каждый второй человек в Мексике не имеет банковского счета.
Наверное, нужно думать, что Мексика — это Россия 2010–2012 годов. То есть мы, в общем и целом, в правильном месте и в правильное время.
У нас смешанная команда — российская и мексиканская. Это не так просто, потому что культуры отличаются: подход, общение, методы решать проблемы и так далее.
700 русских из двух тысяч. Русские — это скорее data science. Маркетинг, GR, менеджмент, юристы, финансы — это все мексиканские коллеги. Нельзя сказать, что ты можешь привезти 100 русских куда-то и сразу сделать бизнес.
Метод русских коллег — решать проблемы очень громко. Есть комната в нашем офисе в Мехико, и там русские кричат, обвиняют друг друга. А мексиканцы сидят думают, что это конец компании, наверное, если вот так кричат и ругаются, начинают сильно бояться. Потом нашли проблему, договорились, кто решает, кто отвечает. И потом все русские смеются и уходят с улыбкой. А мексиканцы смотрят: а что случилось, как это возможно?
Мы так рассказываем, как все хорошо, но есть и свои проблемы. Одна из проблем — это кросскультурный барьер, потому что, действительно, русские очень прямые, а мексиканцы этого не понимают. Русские более быстрые, мексиканцы этого не понимают. И mañana
есть, и ahorita
есть — там все это есть. Но они попадают в среду и потихоньку меняются.
Я своему сыну — он инвестор, вроде у него получается — сказал: «Вот я умру. В России, безусловно, откроется очередное окно. Не вздумай туда ехать и инвестировать. Я понимаю, будет 500% прибыли. Не езжай никогда туда ни за красивыми женщинами, ни за 500%. Просто проклятая земля. Это будет очередной НЭП».
Если посмотреть на то, что случилось после перестройки, — для меня это НЭП. Просто тот НЭП был семь лет, а этот был 30 лет — чуть подольше. Пришли иностранцы, привезли технологии, оборудование. Потом всех Сталин выгнал.
Здесь то же самое. За 30 лет все собрали — эти заводы, «Даноны» и так далее. Сейчас отобрали. Ну вот еще будут 30 лет на этом сидеть.
Потом они все поумирают, придут новые — откроют опять. Третий НЭП будет. Это будет все временно, потому что русский народ не хочет демократии. В этом ключевая штука. Им это не надо. И проблема не в Путине. Путин — это отражение народа. Он просто хороший маркетолог. Он просто делает то, чего хотят люди.