Главная цель ударов Израиля по Ирану — противодействие созданию Тегераном ядерной бомбы. Именно так обозначил задачу военной акции премьер-министр Биньямин Нетаниягу. Вряд ли эта цель достижима напрямую — по крайней мере, пока в операции в полную силу не участвуют США, полагают военные эксперты на Западе. Однако Израиль (как и, вероятно, администрация Дональда Трампа) рассчитывает добиться от Тегерана отказа от ядерной программы комбинированными ударами — с помощью ракет, дронов и операций спецназа — по военному руководству, системам противовоздушной обороны (ПВО) и ракетным установкам. Пока Иран, несмотря на тяжелые потери первого дня, не показывает слабости: он смог организовать удар по кварталу министерства обороны Израиля в Тель-Авиве, а правительство исламской республики теперь говорит о том, что удары Израиля показали право их страны на обладание ядерными технологиями. Вполне вероятно, в случае, если Иран сможет выстоять под ударами Израиля, он выйдет из Договора о нераспространении ядерного оружия и приступит непосредственно к изготовлению бомб, для чего у него (пока) есть все технические возможности. Таким образом, исхода у войны может быть два: либо Израиль (совместно с США или без их помощи) заставит Иран отказаться от ядерной программы, либо Тегеран вскоре получит вожделенную бомбу.

Иран действительно близок к созданию атомной бомбы?Ответить на этот вопрос трудно. Точно известно (благодаря инспекциям Международного агентства по ядерной энергии — МАГАТЭ), что Тегеран в последние два года нарастил обогащение урана до опасной (с точки зрения возможности создания бомбы) черты. Получение значительного количества изотопа урана U-235 «оружейного качества» — самая сложная в организационном смысле часть «ядерного процесса»: оно требует создания крупных высокотехнологичных производств.
Экспертам доподлинно неизвестно, как обстоят дела с другими технологиями, необходимыми для создания бомбы (часть производств и лабораторий не находятся под контролем МАГАТЭ). По косвенным признакам ясно, что работы по ним ведутся.
Ядерные технологии в Иране находятся под контролем МАГАТЭ, поскольку Иран является участником Договора о нераспространении ядерного оружия. По этому договору подписанты признают, что ядерным оружием могут обладать только страны, получившие его до 1967 года: США, СССР, Франция, Великобритания и КНР. Всего несколько государств не подписали договор; три из них
позже создали собственный ядерный арсенал: Индия, Пакистан и Израиль.
Только одна страна вышла из договора, чтобы иметь возможность создать ядерное оружие — КНДР. Пхеньян вел работы по созданию бомбы несколько десятилетий, в 1985 году присоединился к договору, но уже через восемь лет вышел из него. В 2006 году страна провела первые успешные испытания бомбы.
Иран идет по пути КНДР. Член договора о нераспространении с 1968 года, страна интересовалась ядерными технологиями и до Исламской революции, которая случилась в 1979 году. В последующие десятилетия (на фоне вражды с Израилем, США и большинством соседей) интерес становился все более предметным — и все менее мирным. Что, естественно, привело к давлению на власти Ирана всех заинтересованных сторон.
Под давлением Америки, Европы и при участии России в 2015 году Тегеран подписал соглашение («Совместный всеобъемлющий план действий») о добровольных дополнительных ограничениях переработки урана (содержание изотопа U-235 не выше 3,67%, что достаточно для производства ядерного топлива для «мирных» реакторов; природная урановая руда содержит чуть более 0,7% этого изотопа; для создания атомного оружия нужны десятки килограммов материалы с содержанием U-235 в 85-90%). Также Иран допустил дополнительные инспекции МАГАТЭ.
В обмен он получил смягчение санкций и договор о строительстве Россией «мирных» реакторов, которые нельзя использовать для производства оружейных материалов. Естественно, теоретические работы военной направленности при этом продолжались, но создавать реальные крупные комплексы по обогащению большого количества урана до «оружейного» качества Иран не мог.
В 2018 году первая администрация Дональда Трампа вышла из договора, сославшись на то, что он неэффективен (эта позиция совпадала с израильской), и вернула санкции. Тегеран в ответ отказался от прописанных в договоре обязательств не обогащать уран выше 3,67% по содержанию изотопа U-235. При этом из договора о нераспространении Иран не вышел, инспекции МАГАТЭ продолжились. Тегеран постепенно развернул программу создания центрифуг для обогащения урана до 60% по изотопу U-235 — это не нарушает Договор о нераспространении (такая чистота, например, нужна для реакторов атомных морских судов). При этом материалы с таким содержанием U-235 могут быть сырьем для быстрого производства оружейного урана с помощью тех же современных газовых центрифуг.
Одновременно Иран планомерно уменьшает открытость своих ядерных объектов для инспекций МАГАТЭ. Еще несколько лет назад инспекторы обнаружили в пробах с ядерных объектов «рукотворные» образцы с содержанием изотопа U-235 более 80%. Это прямое доказательство запрещенных работ по созданию ядерного оружия.
За день до израильских ударов МАГАТЭ сообщило, что Иран отказывается в полной мере соблюдать условия Договора о нераспространении, не желает объяснять происхождение образцов с ураном, обогащенным до «оружейного» уровня, а также цели производства нескольких тонн «полуфабрикатов» со степенью обогащения в 60%. Агентство сделало прямой вывод: количества накопленных Ираном «полуфабрикатов» хватит для производства девяти критических масс
оружейного урана, которые можно будет (при дальнейшем обогащении) использовать для производства соответствующего количества бомб. Нетаниягу использовал этот вывод при обосновании необходимости удара «для выживания Израиля». Точное местонахождение всего обогащенного урана неизвестно (по крайней мере, для МАГАТЭ и сторонних экспертов).
Из заявления МАГАТЭ следует, что Иран находится на финишной прямой в деле создания топлива для ядерных зарядов типа того, что США в 1945 году сбросили на Хиросиму (в Нагасаки был использован принципиально иное устройство с «начинкой» из плутония). Вероятно, параллельно Тегеран ведет и работы по сборке функциональных устройств, которые можно использовать в бою. О таких работах нет открытых достоверных данных, но, вполне вероятно, о них знает разведка Израиля.
В последние месяцы новая администрация Трампа по сути пыталась навязать Ирану отмененный самим Трампом договор 2015 года — с отказом от обогащения урана и выдачей уже переработанного материала международному сообществу. Иран от предложения отказался.
До удара Израиля администрация Трампа делала вид, что планирует продолжить переговоры, несмотря на непримиримую позицию Тегерана. Позже Трамп признал, что был в курсе подготовки удара. И тут же призвал Иран подписать его проект соглашения (уже с позиции силы).
Какие цели поразил Израиль?В основном, цели первой волны ударов не были связаны с ядерной программой. Главным образом были поражены объект и персоналии, ответственные за возможности наносить ответные удары: руководство обеих ветвей иранской армии (обычных сил и Корпуса стражей исламской революции — КСИР), системы ПВО, ракетные базы и отдельные установки запуска баллистических ракет.
Пока это не привело к заметному сдвигу в соотношении сил: убитые генералы были заменены на заместителей, Иран смог нанести ответный удар, ПВО предпринимает попытки отбиться от повторных ударов. Однако подобные удары могут иметь далеко идущие последствия для эффективности иранских вооруженных сил.
Последствия атак собственно ядерной инфраструктуры Ирана на первый взгляд выглядят довольно скромными:

• Были поражены несколько наземных объектов на территории комплекса по переработке урана в Натанзе. Это крупнейший подобный комплекс в Иране (идет его расширение). Большая часть производств на нем постепенно перемещается в подземные бункеры. Израилю удалось полностью уничтожить располагавшийся на поверхности опытный завод по обогащению урана с сотнями газовых центрифуг (в том числе тех, которые могут обогащать уран до содержания «оружейного» изотопа U-235 в 60%; но это не единственное подобное производство) и комплекс по производству фторида урана — важнейшего сырья для этого обогащения.
• В Натанзе были уничтожены все расположенные на поверхности подстанции и источники электропитания.
• Были также поражены окрестности комплекса в Фодро в провинции Кум. Там на глубине в десятки метров расположен завод с тысячами центрифуг нового поколения, где, возможно, производится не только материалы с содержанием изотопа U-235 в 60%, но и оружейный уран (инспекции МАГАТЭ имеют доступ не ко всем объектам). Вероятно, в этом случае удару подверглась наземная инфраструктура, например, комплексы ПВО.
• Также МАГАТЭ (со слов иранских чиновников) признал, что состоялся удар по объектам в Исфахане — там, кроме прочего, вероятно, хранится обогащенный уран и ведутся работы по созданию работоспособного оружия. Удар подтверждает и Израиль.

Как выглядел удар Израиля по Ирану
Meduza
Главное, что следует из сообщения МАГАТЭ вечером 13 июня, — подземные объекты иранской ядерной программы, вероятно, поражены не были. Это же следует из открытых данных: судя по коммерческим спутниковым снимкам, ни расположенный на той же площадке, что и опытный завод в Натанзе, подземный комплекс по обогащению урана, ни еще более защищенный строящийся комплекс внутри соседней горы видимых повреждений не получили. Про особо защищенный комплекс в Фодро данных пока нет, но эксперты считают, что Израиль не мог его разрушить.
Почему Израиль не смог уничтожить ядерную программу Ирана одним ударом?Эксперты предполагают, что у Израиля нет для этого технических возможностей. Иран выбрал в качестве основного самый надежный пассивный способ защиты: главные производственные площадки ядерной программы находятся глубоко под землей. Израиль (официально) не имеет боеприпасов, способных поразить такие объекты.

• Теоретически он может разбомбить находящийся на небольшой глубине основной комплекс по обогащению урана в Натанзе с помощью ракет ROCKS и Air LORA, а также американских бомб GBU-28 (при многократном применении по одной цели).
• Для поражения комплекса в Фордо и строящегося центра под горой около того же комплекса в Натанзе требуются боеприпасы, способные проникать на десятки метров под землю и пробивать многие метры железобетона (для поражения цели также потребуется многократное применение). Такие есть только в распоряжении США — это Massive Ordnance Penetrator, он же GBU-57/B калибром в 13 тонн. Для их использования требуется специальный носитель (бомбардировщики B-52 или B-2), которые отсутствуют у Израиля. 

Нельзя не учитывать вероятность того, что Израиль, готовившийся к операции много лет и организовавший (как теперь выяснилось) разветвленную сеть разведки и сил специальных операций внутри Ирана, обладает возможностью поражения защищенных объектов альтернативными методами — с помощью саботажа, ударов по критической инфраструктуре подземных целей и т. д. Однако для того, чтобы обеспечить надежное уничтожение ядерной программы Тегерана (а именно это единственно возможная цель операции), такие методы слишком рискованны. Впрочем, нельзя исключать, что к операции присоединятся США, обладающие техническими возможностями для уничтожения подземных объектов.
Вероятно, Израиль рассчитывает справиться и другими методами. Вступив в открытую конфронтацию с Ираном, Нетаниягу полагается на значительно более высокую эффективность своих ударов по сравнению с возможностями Тегерана осуществить «возмездие». В таких условиях работают «законы Ланчестера
»: при потере от огня противника намного большего объема сил и средств, чем ты можешь уничтожить сам, возможность сопротивления быстро деградирует (не линейно, а пропорционально квадрату от задействованных единиц средств поражения). Эта модель становится особенно актуальной сейчас: после того, как Израиль нанес поражение «прокси»
Ирана в Ливане, стороны не имеют значимой линии соприкосновения на суше, а потому могут лишь обмениваться дистанционными ударами.
Ответный удар Ирана не показал, что тот (несмотря на успешное поражение «военного квартала» в центре Тель-Авива) может изменить условия этой математической задачи. Удары не могут всерьез угрожать стратегическим силам Израиля. Кроме того, на поражение целей ему приходится тратить слишком много боеприпасов (чтобы «насытить» силы ПВО Израиля). При этом Израиль явно пытается уничтожить как возможности Ирана наносить массированные ответные удары (то есть ракетные базы), так и средства защиты (силы ПВО). Все это может привести к тому, что Израиль через несколько недель боевых действий получит возможность беспрепятственно наносить удары по целям в Иране. Что, в свою очередь, заставит Тегеран пойти на ядерную сделку с администрацией Дональда Трампа на условиях последней.
Конечно, это рискованная стратегия и для Израиля: Иран может проявить упорство и сосредоточиться на спасении своей ядерной программы. И в итоге получить вожделенную бомбу.
Что будет, если Иран станет ядерной державой?Роль ядерного сдерживания снизилась по сравнению с пиком холодной войны. Конечно, Тегеран вместе с атомной бомбой получит дополнительный рычаг для воздействия на Израиль (так же как Россия имеет возможность давить на США и Европу, напоминая о своем ядерном арсенале). Но, так же как и Россия, Иран не сможет полностью обезопасить себя от новых ударов Израиля.
А почему?
Ядерное оружие маргинализировано. Порог его применения в современном мире чрезвычайно высок: нельзя представить ситуацию, при которой после использования бомбы страна сохранит хоть каких-то союзников или даже сочувствующих. Ядерный удар по ядерной же державе с большим числом боеголовок означает самоубийство (что, однако, всерьез рассматривалось как рабочая концепция во время холодной войны).


Важно помнить и то, что мир и без тогорегулярно имеет дело с конфликтом двух ядерных держав: Индия и Пакистан обмениваются ударами конвенциональным оружием. Наличие у них ядерных сил на исход таких обменов почти никак не влияет.

Эксперт по ядерному оружию Павел Подвиг в выпуске ютьюб-шоу «Медузы» «Мы не знаем»
Meduza