ЛЮДИ РОССИИ. Русский ювелир АНДРЕЙ АНАНОВ

В наши дни Андрей Георгиевич Ананов (родился 8 августа 1945 г. в г. Ленинграде) - Генеральный директор и основатель ЗАО «А. Ананов». Заслуженный деятель искусств России (1995 г.). Председатель Российского творческого союза работников культуры с 1995 г. по настоящее время.
Награжден:
- международной премией «Серебряный лев» (Париж, 1991).
- Большой золотой европейской медалью (Генуя, 1992).
- званием Лауреата Царскосельской Премии (Санкт-Петербург, 2000).
- Орденом имени Карла Фаберже 1-й степени и званием лучшего ювелира столетия (Москва, 2000).
- Медалью «300 лет Санкт-Петербурга» (2003 г.).
- Высшей наградой Общественного Совета - «Признательность Санкт-Петербурга» ( 2004 г.).
- Орденом Почета (2006 г.).
- Литературной Премией «Петрополь» (2007 год.).

Изделия фирмы находятся в коллекциях Ее Величества королевы Великобритании Елизаветы II, Ее Величества королевы Испании Софии, принца Монако Ренье III, Королевского Дома Швеции, первого Президента России Б. Н. Ельцина, Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II и в частных коллекциях как в России, так и за рубежом. Сейчас в фирме работает около ста мастеров, большинство из которых обучены ювелирному искусству владельцем, главным специалистом и художником предприятия - Андреем Анановым.
В июле 1999 года в здании бывших Серебряных рядов в Санкт-Петербурге открылся один из самых элегантных ювелирных салонов Европы, салон «Ананов». На площади 500 кв. метров в самом сердце северной столицы на Невском проспекте разместилась богатейшая по ассортименту ювелирная экспозиция в лучших традициях русских мастеров - от маленьких пасхальных яиц-кулонов, доступных практически каждому, до непревзойденных по мастерству исполнения шедевров.
После окончания строительства Замка Ананова на Петроградской стороне, в двух шагах от Домика Петра 1, салон переехал туда. И теперь адрес салона и мастерской - улица Мичуринская 7. До революции эта фешенебельная улица носила гордое название "Малая Дворянская", а после революции, превратив особняки в коммуналки, ей дали новое название - " Малая улица Крестьянской бедноты"...
А салон на Невском проспекте ждет, пока дети Ананова там откроют что-нибудь свое...
«– Я разрывался между театром и ювелирным искусством. Нужно было выбрать что-то одно, чтобы успеть сделать максимум за свою жизнь. И тут мне помог случай. Во время переезда в новую квартиру я стоял в комнате, где мы прожили всей семьей много лет, и прощался с родными стенами. И вдруг увидел, что забыл свои афиши. Они висели на стене годами, их было много, больше двадцати. Я их стал снимать. И бумага, паршивая афишная бумага от ветхости, от старости стала в прах рассыпаться и клочьями падать на пол. Это было для меня ударом. Десятилетия труда, бессонные ночи, нервы, слезы, радость, аплодисменты – все это развалилось на глазах. Я посмотрел на всю эту кучу бумаги, скомкал, выкинул и ушел из театра навсегда», - продолжает Ананов в своей книге.
Замок Ананова высится в лесу вдали от фешенебельной загородной жизни – в ста пятидесяти километрах от пределов Петербурга, недалеко от Луги. Это часть усадьбы прадеда ювелира, известного врача, которого император Николай II в 1902 году наградил орденом Святого Владимира, что давало право на дворянство. Дед Андрея Георгиевича по линии матери - действительный статский советник граф Николай Мезенцев, предводитель уездного дворянства в городе Княгинине, мать - ученый-палеонтолог с мировым именем. Дед по линии отца - Ананов Давид Георгиевич, дворянин. Отец - Ананов Георгий Давидович - профессор, доктор технических наук прошел всю Великую Отечественную войну в звании старшего сержанта.
Восстановлением прежнего дореволюционного владения Андрей Ананов завершил дело, еще начатое отцом. Г-н Ананов и его обворожительная супруга Елена пригласили Эллу Самойленко – нашего собственного корреспондента в Петербурге – в свой родовой замок. В доме тепло и уютно, и такое впечатление, что за окном XIX век… Настоящая русская зима, деревья, покрытые сказочным инеем... Сугробы и чистейший первозданный снег…
Гостеприимные хозяева провели Эллу в библиотеку, и у камина из зеленого змеевика за ароматным чаем из лесных ягод мы начали наше общение через океан.
Я пью утренний кофе у своего компьютера в Канаде (разница во времени между Торонто и Петербургом 8 часов), и через современную чудо-программу Skype мы втроем ведем неспешную беседу.
- Г-н Ананов, благодарю Вас за уникальную возможность рассказать читателям журнала “Санкт-Петербург” Канада, издателем которого я являюсь, о Вас – человеке, которого, несомненно, можно назвать уникальной личностью, олицетворяющей собой ренессанс русского ювелирного искусства. Являясь личностью яркой и неординарной, Вы сочетаете в себе качества одаренного ювелира, успешного бизнесмена, талантливого организатора и, как теперь модно произносить, брутального мужчины. Позвольте спросить, что является главной идеей вашего творчества?
- Главная идея – возрождение настоящего ювелирного мастерства, ручная работа «из куска металла», в отличие от современного «ювелирного» производства методом литья и штамповки.
Однажды в Монте-Карло на выигранные в рулетку деньги я купил свой первый «Мерседес». Это был реванш за конный завод, проигранный когда-то там же, в Монте-Карло, моим дедом. А ювелирное искусство, проигранное Россией в семнадцатом году? Думаю, что отыграл и его, возродив в стране высокие ювелирные традиции прошлых лет. И это — второй реванш.
Моя фирма изготавливает весь спектр изделий и украшений, характерных для ювелиров прошлых столетий, строго в классическом стиле.
Однако прошу Вас обращаться ко мне по имени. Не люблю я никакие титулы.
- Уважаемый Андрей Георгиевич, для обложки журнала Вы выбрали свою фотографию под названием “Последний шедевр”. Пожалуйста, расскажите об этой серии.
- В середине 90-х годов мне пришла идея соединить вместе два образа – пасхальное яйцо, как образ начала жизни, и храм, как образ веры. Подобного симбиоза не могло быть во времена Фаберже, поскольку вера существовала тогда по определению, и никому не нужно было доказывать ее необходимость. А в нынешнее время, когда мы живем в атмосфере абсолютного безверия, когда коммунизм сначала уничтожил христианство, потом превратился в религию и уже сам уничтожил себя, когда уже два поколения прожили с верой в доллар, максимум – с верой в свои силы, в это страшное нынешнее время верить во что-то надо обязательно. Можно ошибаться, но верить – надо. Вот поэтому у меня и возникли эти два образа, слитых воедино.
Серия “Великие храмы России» - это возможность оставить свой след в истории России.
- Как долго идет работа над каждым изделием?
- Каждое из этих уникальных изделий - плод почти двухлетнего труда группы талантливых мастеров-единомышленников. В каждом таком пасхальном яйце десятки тысяч мельчайших ювелирных деталей (в одном лишь «Спасе на Крови» их более 12 тысяч). Эту серию называют символом духовности обновленной Державы.
- Дорогой Андрей, Вы возродили принцип ювелира Фаберже – превращение ювелирного изделия в предмет искусства. А продолжаете ли Вы традицию Фаберже ломать все традиции и каноны, когда, например, мастер включал в некоторые украшения олово и вороненую сталь, а прямоугольные броши из карельской березы оправлял в бриллианты?
- Еще одна важная традиция – преемственность поколений. Я уважаю опыт и достижения предшественников, но стараюсь выделить наиболее удачные формы и, пользуясь успехами ювелиров прошлых веков, создаю новые изделия, стараясь улучшить и переосмыслить аналоги.
- Андрей, Вы писали, что решили стать новым Фаберже. Как Вы считаете, вам это удалось?
- Это вопрос не ко мне, а к потомкам…
- Откуда вы черпаете вдохновение, создавая такие исключительные по мастерству и технике исполнения предметы?
- Создание нового изделия сходно с созданием спектакля… И там, и там необходима идея, режиссерский замысел и умение довести придуманное до премьеры…
- Фаберже никогда не дублировал изделий, каждое яйцо являлось уникальным шедевром, попыткой превзойти предыдущее по изобретательности и элегантности?
- В этом мы с Карлом Густавовичем похожи…

- Главной темой Вашей театральной режиссерской жизни были спектакли о величии русского духа и широте русской? Вы могли бы жить вдали от России?
- Нет. Жить вдали от Родины – это трагедия. Несчастные русские люди, вытолкнутые за границу дикой волной большевистского террора – вынужденные эмигранты. Всю свою жизнь они думали, что вернутся домой… А в мирное время добровольно становиться эмигрантом, думая, что если ты не состоялся на Родине, это удастся за границей – заблуждение… У меня очень сильно развито чувство национальной гордости, самоуважения. Возможно, эти чувства сложились под влиянием генов, русской литературы, жизненного опыта. У меня никогда не было задачи сильно разбогатеть и дальше ловить кайф. Я, прежде всего, хотел стать личностью и остаться в истории России, как остался, например, Фаберже. Это мне больше по душе.

- Однако, первые салоны Вы открыли за границей?
- Да, в то время у меня не могло быть клиентов в России, русские люди не могли себе позволить истратить даже тысячу долларов на украшения. Я открыл салон на Вандомской площади в Париже, небольшие магазины в Швейцарии, Германии и Италии. Но как только рынок на мои изделия появился в России, открылся шикарный салон в Санкт-Петербурге, в гостинице «Европейская», а затем – и на Невском проспекте. Заграничная эпопея завершилась, и с тех пор я обслуживаю преимущественно соотечественников…

«В конце ужина уже пол-зала присутствующих знали, что вон тот господин, граф Ананов из России, только что сделал князю Ренье III подарок — пять золотых портретов, по миллиону франков каждый. И пока эта легенда, многократно увеличиваясь в цене, ползла по залу, принц Альберт уже дал согласие на все мои предложения и попросил прислать эскизы. Я же попросил его позировать для набросков будущей миниатюры и организовать встречу с остальными членами семьи...
Через три дня я оказался во дворце. Мне посчастливилось подробно поговорить с умнейшим и обаятельнейшим князем Ренье, которому суждено было впоследствии сыграть важнейшую роль в жизни нашей семьи, пообщаться с красавицей принцессой Каролиной, обсудить детали проекта с принцем Альбертом, получить фотографии для написания миниатюр. Чести быть приглашенным во дворец удостаивались немногие…».
- С тех давних пор Вы непременный гость Благотворительных Балов Красного Креста в Монако...
- Впервые для Благотворительного Бала Красного Креста в Монте-Карло я сделал роскошнейшее яйцо, украшенное рубиновым крестом. На нем было шесть открывающихся, как у Фаберже, створок, и в каждой рамочке миниатюрные, на слоновой кости, портреты принца Ренье III и членов его семьи. Естественно, сознательная акция. Впервые в истории этих балов я стоял на сцене бок о бок с ведущим Роджером Муром (исполнителем роли Джеймса Бонда) и вручал свой приз, разыгранный в благотворительной лотерее. Церемонию снимали десятки телекамер, ведущие издания мира напечатали снимки с подписями: Наоми Кэмпбелл, Ананов, Роджер Мур. Именно так, без указания страны, профессии, должности. Уже не надо объяснять, чем знаменит Ананов, - и так все знают. А кто не знает, непременно спросит... Допустим, себестоимость яйца 10 тысяч долларов, а рекламу я получил на миллион. Вот эти вещи мне интересны - они затратны, но в них много русского авантюризма и расчета.
- Мы наслышаны о Вашей благотворительности в России. На памятнике Гоголю в Петербурге высечена Ваша фамилия...
- Дорогая Софи! Памятник Гоголю и памятник Пушкину у Пушкинского дома, где стоит моя фамилия - это мелочь... Все тяжелые годы - конец 80-х и до середины 90-х - я широко помогал нуждающимся в Петербурге, кому-то покупал ортопедическую кровать, кому-то – «Жигули» с ручным управлением... Посылал продуктовые наборы, окрестил вместе со священником целый детский дом, одев серебряные крестики с эмалью своей работы. В период афганского кризиса - взял на обучение профессии ювелира 10 инвалидов-афганцев и всех выучил...
Перечислять можно очень долго. В моей бухгалтерии хранятся документы, переводы и прочая документация о благотворительности. Но я никогда не писал и не говорил об этом.
Потому что делал все это не для саморекламы. Сейчас говорю только потому, что Вы спросили.
- Быстро развивающаяся экономика России создала новый класс предпринимателей. Какие изделия “Фаберже от Ананова” пользуются наибольшим успехом? Существует ли мода на ювелирные изделия?
- Со времен Фаберже вкусы интеллигентных людей не изменились. По-прежнему в моде классические украшения, предметы, создающие в доме атмосферу дворянского быта, пасхальные яйца, цветы из драгоценных материалов…
- А как, по Вашему мнению, талант может пробиться без каторжного труда?
- Формула успеха – три магические Т: ТРУД, ТАЛАНТ, ТЕРПЕНИЕ… Я потратил двадцать лет своей жизни, прежде чем мое имя появилось в ювелирном деле.
“…Семь лет я работал дома, не разгибаясь, увлеченно и упрямо. Моя цель была грандиозна и нахальна. Я решил стать новым Фаберже, связать разорванную большевистской революцией ниточку, тянувшуюся из глубины времен, от великих русских ювелиров Шарфа и Позье, Раппопорта и Перхина... Я любил этот стиль, совершенный в манящем блеске тонко оправленных бриллиантов и зеркально отполированной эмали, напоминающий о безвозвратно ушедшей эпохе дворцов, светских приемов, мужественных подтянутых офицеров и изящных декольтированных дам. Меня манила красивая иллюзия прошлого некогда богатой и могущественной державы» - из книги “Два туза в прикупе”.
- Вы человек без стадных инстинктов?
- Я как Базаров – чужих мнений не разделяю…

- Как вы создаете команду?
- Я авторитарен. Требую абсолютного послушания и точного выполнения поставленной задачи. Так что моя команда – это рота солдат… как в армии…
- Если бы не революция получил бы Фаберже такую мировую известность?
- Фаберже остался бы ювелиром, не более известным, чем Картье, Хлебников или Морозов. Великим его сделал Арманд Хаммер, вывезший за бесценок лучшие изделия Фаберже и сделав им мощнейшую рекламу…
- Вы написали книгу "Два туза в прикупе", под заголовком которой можно смело поставить "Записки авантюриста”. Александр Володин написал о Вашей книге: "Трудно говорить о том, что ошеломило. Я бы назвал эту книгу "Победитель". Ему суждено было одерживать победы. Он режиссер своей жизни и герой нашего времени". Вы согласны с высказыванием «Победителей не судят»?
- Согласен.
- Что для Вас является наиболее важным?
- Мне очень важно, как все устроится, когда меня не будет. Хочу, чтобы меня долго и благодарно вспоминали, в роду и в стране. А единственный способ продлить себе жизнь - оставить нечто материальное. В первую очередь это изделия с клеймом Ананова - им забвение не грозит. Второе - мысли, слова, которые отливаются в тексты
- Деньги являются критерием успеха?
- В мире, вы правы, в основном деньги являются критерием успеха. Миллионы долларов, фунтов... Но я к этому совершенно иначе отношусь. На определенном этапе деньги теряют ценность. Вы не можете съесть больше, чем ваш желудок вмещает. Нельзя истратить больше, чем это возможно. Деньги, в конце концов, нельзя с собой на тот свет унести. Максимум, что можно — построить или создать то, что вас переживет. Оставить что-то детям, чтобы они не с нуля начинали свою жизнь. Создать фирму, какие-то ценности, которые вас переживут. Что я и делаю.
- Дорогой Андрей, наш журнал выходит накануне Дня влюбленных - Valentine's Day, который теперь также широко празднуется и в России. Как сказал известный поэт - "Все начинается с любви: И озаренье, и работа". А что думаете Вы, ювелир с мировым именем, мужчина в расцвете сил, отец красавиц дочерей и прелестной жены?
- "По любви" я прожил всю жизнь... По любви работал в театре, невзирая на нищенскую зарплату, по любви занимался обучением себя ювелирному искусству, не думая о прибыли, по любви женился и в любви появлялись дети... Только так можно достичь результата, и богатства - в том числе... Не думать о деньгах, а жить и получать удовольствие от своего труда и любить все то, что ты делаешь...
Уважаемый Андрей Георгиевич, поздравляем Вас с Новым 2010 годом! Благодарим за гостеприимство и интересную беседу, а от имени канадских читателей разрешите пожелать успехов в Вашем творчестве, которое продолжает мировую славу русской школы ювелирного искусства.
... Г-н Ананов провожает Эллу до машины по дорожке, расчищенной от снега, воздух кристально чист и лес мудро шумит о чем-то вечном... И она, и я через несколько минут вернемся в городскую суету из мира волшебника, превратившего свою жизнь в сказку, которая стала возможна благодаря его любви к жизни, жажде творчества и силе духа.
София Дмитриева-Товмасян,
издатель журнала Санкт-Петербург Канада
Элла Самойленко,
собственный корреспондент в Санкт-Петербурге