От одного названия этого спектакля уже веет духом
праздника, фейерверка и легкого приятного опьянения, когда общение становится
непринужденным, а вечер уютным. И действительно название определило весь ход
спектакля, ничуть не разочаровав предвкушавшего праздник зрителя. А зритель
праздник предвкушааал! (В тот вечер мне доверено было исключительное право
приветствовать публику и проверять билеты – так что уж я-то достоверно знаю,
каким блеском сияли глаза у пришедших. ) Да и зрительный зал был полон – ни
одного пустого места.
И вот, в зале погас свет, а на сцене начался
долгожданный праздник. Ворвался канканом и хороводом и всех закружил в
водовороте чудесных, милых, трогательных и смешных рассказов Антоши Чехонте.
Сначала маховик зрительского восприятия медленно
раскручивался, переключаясь на классику, вслушиваясь и вдумываясь, «врубаясь» в
слова несколько старомодных, уже подзабытых фраз, пережевывая их значение,
слегка запаздывая с реакцией. Но уже через два рассказа реакция стала живой,
скорой и актеры наверняка почувствовали уже стопроцентную отдачу зала. Например
в сцене, где девицы совместно делают уроки, прозвучала фраза о войне с турками,
зал отреагировал мгновенно – ах, Антон Палыч, предугадывали ли вы, чем слово
ваше отзовется в свете новых событий 21го века?Да, нам кажется смешным и
малопонятным «собачий налог», но история незадачливого молодого человека, круто
взятого в оборот навязавшейся девицей и ее мамашей понятна и актуальна во все
времена. Как и история про выбалтывающую тайну своей измены жены, вернувшейся с
отдыха в Крыму. Или лицемерной жены, осуждающей жениха подруги, но не желающей
замечать подлость и корыстолюбие своего супруга.
Мы видим на сцене гордого своей благородной
нищетой влюбленного жениха, теряющего выгодную партию по собственной глупости и
самохвальству, и его богатую невесту, быстро сумевшую оценить и взвесить
стоимость рая с милым в шалаше и спокойную богатую жизнь без милого; наивную
инженю, принимающую похмельный синдром и долгие попытки испросить рюмочку
водочки за предложение руки и сердца; конвульсии выпившего керосину вместо
водки соседа и искреннее негодование соседки на то, что раз керосин соседу не
навредил, стало быть продали дешевый!
Все миниатюры были настолько яркими и запоминающимися,
что описывать их – только портить. Скажу больше – мой супруг, который
фотографировал весь спектакль, после, сидя за компьютером при обработке
фотографий, то и дело взрывался хохотом, глядя на снимки и вспоминая действие.
На сцене был одновременно и настоящий водевиль ,
про который сам Чехов считал, что «водевиль
приучает смеяться, а кто смеется, тот здоров» (мы все ведь помним о том, что
Чехов был все-таки медик), и театр абсурда, одним из родоначальников которого
Антон Палыч несомненно является. Ну, чего
только стоит миниатюра «Драма», ставшая одновременно успешным дебютом Людмилы
Темянко, сыгравшей роль графоманки Мурашкиной. Это было шедеврально! Дама с невероятным розовым цветком-бантом на голове,
который от ее вдохновенного чтения все время норовил сползти то на ухо, то на
нос. Летящие от ее боа перья, словно Пегасу во время чтения этой безумной драмы
ощипывали крылья. Ну, и конечно, немое кино, которым сопровождались сцены
драмы: заламывающие руки актеры, выразительно таращащие глаза, становящиеся в
картинные позы. Залетающие в «кадр» Анализ и Смертельный Недуг. Хороводы
крестьян на заднем плане. И не знающий в какой угол сунуться от этого шедевра
драматург, который все-таки сделает драму драмой...
В финале спекталя на сцене
появляются дети, играющие в лото. Кто-то наивно бежит рассматривать что-то
любопытное, а кто-то в это время мухлюет в игре, чтобы нечестно выиграть – вот
оно, новое поколение героев Чехова. Меняются времена и эпохи, а персонажи
повторяются. И дети копируют взрослых , пытаясь танцевать канкан. Канканом,
батманами, прыжками, колесами и шпагатами, пением и весельем заканчивается этот
замечательный спектакль, напомнивший нам о наших немощах и порочных страстях, о
наших слабостях, радостях, стеснении и наглости, подлости и благородстве.
Завершить хочу куплетами песни на
слова Левитанского:
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
Следует шить, ибо, сколько вьюге не кружить,
нёдолговечны ее кабала и опала.
Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
Месяц серебряный, шар со свечою внутри
и карнавальные маски — по кругу, по кругу.
Вальс начинается. Дайте ж, сударыня,
и — раз-два-три, раз-два-три,
раз-два-три, раз-два-три!..
Смотрите спектакль, смейтесь и
будьте здоровы! Очень надеюсь на то, что в наступающем году у жителей Торонто
еще будет такая возможность увидеть этот замечательный спектакль театра-студии
Ольги Шведовой и Валентина Овсюка.
